Хроника смертельной осени - Страница 192

192

– Вы исполните мою просьбу? – она умоляюще смотрела на него.

– Не вижу препятствий, – он положил то, что получил от нее, в карман, и в этот момент вошла Анна.

– Я подогнала машину, – сказала она палладину. – Ну что, мы поехали?

– Да, мадам, – кивнул он. – Еще будут распоряжения?

Анна попросила печально:

– Позаботьтесь о нем – об Олеге… Не понимаю, почему он так переживал по поводу положения тела, по поводу оружия… если вы все равно его увезете…

– Он был абсолютно прав, мадам, – заметил Александр. – Следы всегда остаются. Полиция потом может долго гадать, куда делось его тело, но восстановить картину убийства вашего приятеля они обязаны и, надеюсь, поведутся на ложный след. Мы зачистим то место, где первоначально лежал ваш друг Кортес. Из псевдоагента натекло столько крови, что совершенно ясно, откуда он якобы стрелял. Я заберу с собой гильзу от последнего выстрела. Конечно, у полиции возникнет законный вопрос – куда делось тело. Но уж пусть поломают голову, а вы твердо держитесь версии, что когда покидали подвал – тело Рыкова оставалось там. И дайте мне часа полтора. Я уже вызвал людей, чтобы его поднять и увезти. А затем похоронить. Вы желаете знать – где?

Анна покачала головой, но потом взглянула на Катрин.

– Ты хочешь знать? Если хочешь – скажи.

Катрин помолчала, опустив глаза, а потом прошептала.

– Нет. Лучше мне не знать. Да и Олег не хотел.

– Спасибо за все, Александр, – Анна пожала ему руку. – Я благодарна вам.

– Несмотря на то, что все пошло не так, как вы хотели?

– Все пошло, как должно… – сказала Анна. – Теперь все расставлено по своим местам. Не плачь, Катрин…

– Я не плачу, – Катрин оттерла слезы с лица. – Это я так смеюсь…

…Сааб летел в сторону Третьего транспортного кольца. Анна вела машину, а Катрин сидела на заднем сидении, держа голову Сергея на коленях. Он задремал, и она гладила его по волосам, время от времени приникая губами к его лицу. Анна посматривала в зеркало заднего вида – ее обуревали противоречивые чувства. И в какой-то момент она поняла, что больше не может молчать.

– Когда ты узнала? – резко спросила она, и Катрин вздрогнула, словно ее хлестнули плетью.

– Ты о чем? – испуганно посмотрела она в зеркало и встретилась со взглядом Анны, полным гнева.

– Я о том, что никакого агента ФБР нет. Признавайся! – Анна сцепила зубы. – Признавайся немедленно. Я убила дорогого мне человека, чтобы спасти тебе жизнь – не смей мне врать!!!

Катрин зажмурилась. Она увидела себя на кладбище, сидящей на скамейке подле могилы Орлова, на которой замерзала принесенная ею белая лилия. Редкие снежинки, касаясь цветка, хранили изысканное волшебство, но на щеках превращались в слезы.

Олег, слегка прищурившись, наблюдал, как снег тает на ее лице, а потом спросил, тщательно подбирая слова:

– Я видел выражение твоего лица, когда ты слушала Плач Дидоны в Опере. Я видел твои глаза… О ком ты думала в те минуты, Катрин?

Кровь отхлынула от ее лица – она вспомнила, как остро чувствовала его присутствие, когда, в сияющей тиаре и в великолепном платье, внимала пронзительной музыке Пёрселла в ложе Гарнье.

– Ты был в Опере? Ты видел меня?!

После паузы, которая показалась ей вечностью, она услышала:

– Я не просто там был. Я был совсем рядом с тобой.

– Рядом?! – она побледнела еще сильнее. – Насколько рядом?..

– Господи, Катрин, – выдохнул он устало. – Ты что, так ничего и не поняла? Да посмотри же на меня как следует! Ты что, совсем слепая?

Внезапно он перешел на английский, с нью-йоркским акцентом:

– It's unbelievable… just incredible… Has anyone ever told you that you’re incredibly pretty?..

– Once, – машинально ответила она и осеклась, уставившись на него. Катрин показалось, она сходит с ума… Все вокруг поплыло, а сердце остановилось. Характерный прищур, проколотое левое ухо, неподражаемо элегантная манера носить одежду…

– Джош… – она хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Чувствуя, как разом ослабли колени, она опустилась на скамеечку рядом с могилой, закрывая лицо руками. Он взял ее за запястья и отвел руки от лица. Тогда она закрыла глаза. Перед ней промелькнула ее поездка в Париж – ее обморок в ложе Гарнье, когда обступившие воспоминания почти обрели реальность. Пикник в Булонском лесу, где она, забыв обо всем, целовалась с харизматичным обаяшкой – агентом ФБР, а позже – дурацкая история с юбкой, когда она чуть не совершила непоправимого, оказавшись на острой грани супружеской измены. Если б тогда, на улице Скриб, она поддалась жгучему желанию, которое вызывал у нее тот человек, сейчас ей оставалось бы только наложить на себя руки – от стыда и позора…

– Какой ужас, – прошептала она. – Какой ужас…

Олег изменился в лице. Несколько мгновений он пристально смотрел на нее – с недоумением, но постепенно удивление сменила злость.

– Ужас? – спросил он с ледяной усмешкой. – Значит, если тебе нравится агент ФБР – это ничего, даже круто, а если Олег Рыков – то это ужас. Помнится, когда я тебя поцеловал, будучи Джошем Нантвичем, тебе не показалось это ужасным. Ты. Между прочим. Мне ответила, – отчеканил он.

– Замолчи!!! – шепотом приказала она, и он презрительно скривил губы.

– Как будто это что-то изменит, – так же тихо сказал он, словно сам себе.

Катрин вспомнила, как на похоронах Антона она сама позвала его помочь отнести гроб друга, и он с готовностью согласился, и таким образом убийца нес гроб своей жертвы – величайший, даже инфернальный цинизм, от которого стыла кровь, а дыхание перехватывало от гнева.

192