Хроника смертельной осени - Страница 58

И старик протянул ему чуть дрожащую подагрическую руку с узловатыми худыми пальцами. Протянул – как равному себе. И гость пожал ее осторожно, но уверенно – с полным ощущением, что имеет на это полное право.

– Итак, вы берете на себя эту деликатную миссию?

– Да, экселенца, – твердо ответил он. – Да, беру. Но мне кое-что нужно.

– Что угодно, – с готовностью откликнулся старик. – Что мы можем сделать для вас?

– Мне нужны вещественные доказательства по делу о московском маньяке-меломане, – выпалил он. – Те, которые хранятся в Москве.

Его превосходительство вздернул седые брови:

– Недурные у вас аппетиты. Не буду спрашивать зачем. Вам ведь нужно что-то конкретно?

– Мне нужна его одежда, – произнес он и замер. Но на лице хозяина не отразилось ничего – даже любопытства:

– Мы приложим усилия. Мы постараемся… Персонально для вас, мой друг…

…Ободренный этим обещанием, он покинул палаццо. Шагая по оживленным, заполненным туристами, улицам, он чувствовал, как в душе нарастает невероятное возбуждение, словно океанская волна, и его вздымает на этой волне, словно серфингиста. Скоро он, наконец, все расставит по своим местам, каждый получит по заслугам. Эжен Сю был не дурак – месть действительно должна изрядно поостыть. Только тогда можно почувствовать ее изысканный вкус. Его наниматель вручил ему фото – изумительная тончайшая работа. И как прелестна была головка, которую венчало это истинно королевское украшение…

Апрель 2012 года, Париж

После отъезда четы Булгаковых прошел месяц. Анна продолжала усердно трудиться, не вылезая из балетного класса, порой забывая о времени. И вот однажды, после трехчасового экзерсиса, она мельком взглянула на круглые часы на стене и почувствовала, как от голода у нее свело желудок.

– Аньес, – обратилась она к преподавательнице. – Может, мы прервемся? Я бы хотела поесть.

– Как угодно, – кивнула Аньес, бывшая солистка Гарнье, изящная, как все балерины, сорокалетняя дама. – Правда, я хотела уйти сегодня пораньше, приезжает моя дочь из Довиля…

– Тогда идите, – сказала Анна. – Я пообедаю и позанимаюсь одна. Ничего страшного…

– Merci, дорогая, – улыбнулась Аньес, собирая в сумку всякие мелочи, разложенные на классном рояле. Аккомпаниаторшу тоже отпустили – какой смысл ее задерживать – Анна вполне могла заниматься и без музыки, оттачивая классические движения и позы до совершенства… На крайний случай, у стены стоял музыкальный центр.

Она спустилась в небольшой ресторанчик, выходивший на площадь Жака Руше.

– Салат, виши и кофе, – улыбнулась она знакомому официанту, и он, в отличие от своих неторопливых парижских коллег, резво умчался выполнять ее заказ. Анну знали в этом ресторане, ценили как знаменитость и любили как скромную и непритязательную клиентку. Анна раскрыла журнал, который прихватила с собой и окунулась в статью о московском театре оперы и балета – том самом, где она работала так недавно.

– Vous permettez, madame? – услышала она над собой мягкий голос. Она подняла голову и увидела стоящего рядом молодого человека – молодого в прямом смысле этого слова – ему было лет восемнадцать-двадцать.

– Я отдыхаю, – Анна старалась быть максимально вежливой – она не любила навязчивых поклонников, но и не выносила высокомерия балетных звезд.

– Я вижу, мадам, – мальчик не уходил, но немного переместился так, чтобы Анне не приходилось выгибать шею, разговаривая с ним.

– Меня зовут Ксавье Десангр, – представился он, хотя никто его имени не спрашивал.

– Как? – удивилась Анна. Теперь ей уже не удавалось отворачиваться, и она могла хорошо рассмотреть навязчивого парня. Ее профессиональный глаз сразу же зацепил его осанку – идеальную осанку балетного танцовщика. Ясные голубые глаза с темными ресницами, нежный, как у девушки, фарфоровый румянец и длинные темные волосы, убранные под металлический, с алмазной гранью, ободок. Джинсы, белая водолазка и отличный английский твидовый пиджак – он был весьма недурно одет.

– Я должна вас знать? – спросила она. В принципе, нет ничего невозможного – вполне вероятно, что они однажды танцевали в одном спектакле.

– Нет, не должны, – улыбнулся юноша. – Если только вас не интересует авангард. Вальц или Нортон, например… Не увлекаетесь?

– Не увлекаюсь, – покачала головой Анна. – Совсем. А вы танцуете авангард? Мальчик кивнул, а потом с надеждой повторил вопрос:

– Вы позволите, мадам Королева?

И кивнул на кресло напротив нее.

– Что с вами делать, – вздохнула Анна. В конце концов, может, мальчик сможет развлечь ее разговором о балетном авангарде?

Юноша с довольным видом опустился в кресло и махнул рукой официанту:

– Эспрессо!

– Итак, мсье…

Его фамилия уже вылетела у Анны из головы, и он с готовностью ей подсказал:

– Десангр… Но, прошу вас, зовите меня Ксавье.

– Ксавье, – повторила она. – И где же вы танцуете?

Он упомянул театр, название которого ни о чем Анне не говорило.

– Было бы чудно́, если б вы его знали, – улыбнулся Ксавье. – Это маленький театр на Левом берегу – в труппе в основном студенты Эколь де ла данс или те, кто недавно ее закончили…

– И как успехи?

– Я – премьер, – в словах юноши звучала неподдельная гордость, и Анна еле удержалась от того, чтобы не хихикнуть.

– И что же вы хотите от меня? – спросила она, с трудом скрыв улыбку.

– Ничего, – растерялся молодой человек от ее прямоты. – Я просто вас узнал и осмелился попытать счастья познакомиться с самой Анной Королевой.

– Enchantée, – кивнула Анна. – Ну, считайте, мы познакомились, дальше-то что?