Хроника смертельной осени - Страница 181

181

– Упаси Бог, – Анна испугалась. – Я подразумевала, что вы много видели… и этическая сторона подобного дела не кажется вам столь неразрешимой…

– Этическая сторона? – переспросил палладин. – Весьма отвлеченное понятие.

– То есть? – поинтересовался Мигель.

– Когда жизнь человека растоптана, искалечено его тело и изуродована его душа, есть ли смысл говорить об этике? На мой взгляд, даже поднимать подобный вопрос – безнравственно.

– Вот как? – подал голос Булгаков. – Похоже, ваши наблюдения не умозрительны.

– О нет, – отозвался Саша. – Я знаю, о чем говорю.

– Расскажите нам, – Анна почти молила, и Катрин смотрела на него с ожиданием.

– Мадам, – его голос был полон скорби. – Два года назад моя девушка… даже не знаю, как рассказывать об этом…

– Прошу вас!

– Два года назад мою девушку изнасиловали, – тяжелым голосом начал Александр. – Десять человек, десять человек, мадам…

– Какой ужас, – прошептала Катрин.

– Какая мерзость, – эхом отозвалась Анна.

– А меня заставили смотреть, – продолжал он монотонно. – И я смотрел – главарь, которого они называли Беркутом, предупредил: если я буду закрывать глаза, он собственноручно мне их выколет…

Анна слушала, глядя куда-то сквозь него. Катрин казалось, что еще немного, и она потеряет сознание – на нее навалилось чужая беда, более страшная, чем та, которую довелось пережить ей. Она с состраданием смотрела на Александра – бедный юноша! И бедная его подруга – выжила ли она после такого кошмара? Он словно услышал ее вопрос.

– Ясмин выжила. Мне удалось вынести ее к дороге, и добрые люди отвезли нас в ближайшую больницу. Врачи сделали все возможное и спасли ее, спасибо им. Она пролежала там месяц. Но стали твориться непостижимые вещи. Врачи, конечно, сообщили о факте насилия куда следует. Но дознаватель, который пришел в больницу, повел себя возмутительно. Он утверждал, что любой суд встанет на сторону насильников, так как они русские, а Ясмин – азербайджанка. Родители от горя почти помешались. А меня даже слушать никто не стал, а местные менты пригрозили повесить на меня дело – ведь тех уродов никто не видел, а именно я вынес ее из леса, и тому имелись свидетели…

– Ужасно, – Анна судорожно перевела дыхание. – Какая несправедливость…

– В мире нет справедливости, мадам, – твердо произнес Александр, словно это – безусловная истина.

Мигель молчал, но выражение его лица было скептическим.

– Что произошло потом? – спросил Булгаков.

– Потом родителям отказали в возбуждении уголовного дела. – Ясмин выписали из больницы… А через неделю ее вынули из петли.

– Живую? – чуть слышно спросила Анна.

– Да, – ответил он, но голос его был мертв. – Слава богу, живую. Она предприняла еще две попытки – обе неудачные. Но мне стало ясно: пока те уроды ходят по земле – покоя ей не будет. И я решил найти их и убить. В глубине души я понимал, что всех навряд ли успею прикончить – либо меня самого убьют, либо поймают и посадят. Но сидеть сложа руки и смотреть, как гибнет моя девушка – я не мог.

– Но судя по тому, что вы живы и все еще на свободе, вам все удалось? – подал голос Мигель. – Или вы передумали?

– Я не передумал. Но меня остановили.

– Кто? – удивленно спросила Катрин.

– Не имеет значения… Люди, взявшие на себя миссию возмездия.

– Кто они? – заинтригованный Мигель впервые выказал интерес, но палладин его проигнорировал. Анна же прекрасно понимала, о ком он говорит – Жики! Ну, или приближенные к ней люди.

– Как их наказали? – спросила Анна.

– Их заставили насиловать друг друга на глазах остальных, – ответил палладин так, словно речь шла о том, что кого-то поставили в угол. – Неважно, какими методами. А Беркута пустили по кругу. Он плакал, как десятилетний пацан и просил пощады.

Мигель засмеялся. Палладин гневно посмотрел на него:

– Вы находите это смешным? Трое из них покончили с собой после расправы.

– Туда им и дорога, – хмыкнул испанец.

– Не знаю… – Александр отвел глаза. – Не знаю.

– Не знаете? – удивился Мигель. – Как так?

– Вот так, – потемнел лицом палладин. – Возмездие – не только кара за совершенное зло, но и очень тяжкая ноша, которую, однажды взвалив на себя, уже невозможно сбросить. Да, сначала наступает облегчение, и охватывает торжество, но потом свершившаяся месть превращает жизнь мстителя в ад.

– А какова же альтернатива? – еле слышно спросила Катрин.

Александр внимательно на нее взглянул – будто впервые увидел:

– Альтернативы нет. Во всяком случае, я ее не нашел.

– А что стало с Ясмин? – поинтересовалась Катрин.

– Она по-прежнему со мной, – ответил палладин. – И мы делаем одно дело. Мне удалось разрешить ваши сомнения, мадам? – спросил он Анну. Та покачала головой:

– Мои сомнения стали еще глубже, Александр.

– Пленник очнулся, – сообщил палладин, и все повернулись – Рыков попытался подняться с пола, но ноги у него подкосились, и он, со стоном согнувшись, вновь опустился на колени.

– Ну наконец-то, – удовлетворенно произнес Мигель. – Итак, продолжим!..

– Анна, – позвала Катрин.

– Катрин?

– Что ты решила?

– Я не знаю… – Анна хотела сказать что-то еще, но Мигель не дал ей шанса. Оттолкнув Катрин в сторону, и схватив за локоть Анну, испанец потащил ее к Рыкову. В руке он держал один из пистолетов, а второй был заткнут за ремень. Мигель холодно обратился к Сергею:

– Спасибо, доктор. В ваших профессиональных услугах мы больше не нуждаемся.

– Неужели, – брезгливо поморщился Булгаков.

181